der Jüdischen Gemeinden von Nordrhein und Westfalen-Lippe
durchgeführt vom NS-Dokumentationszentrum der Stadt Köln
in Nordrhein-Westfalen
Истории жизни еврейских иммигрантов, приехавших из бывшего Советского Союза и поселившихся
в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия
 |
Wladimir BabuschkinWladimir Babuschkin verlor seine nächsten Verwandten im Zweiten Weltkrieg unter deutscher Besatzung. Nur durch Zufall konnte er selbst dem Massenmord entgehen. Im Mittelpunkt seiner Erzählung steht deshalb das Gedenken an seine Angehörigen, die Geschichte seines Überlebens auf besetztem Gebiet und die Befreiung. Er berichtet, wie er heute in Deutschland über die Vergangenheit denkt, und spricht von der Schwierigkeit und Notwendigkeit des Erinnerns. |
Владимир БабушкинВладимир Бабушкин в годы Второй мировой войны потерял своих близких родственников на территории, оккупированной немецкими войсками. Лишь благодаря случаю он избежал участи жертв массового уничтожения. Поэтому центральное место в его рассказе занимают память о его родных и воспоминания о том, как ему удалось выжить во время оккупации, а также освобождение. Он сообщает, что он сегодня в Германии думает о прошлом и рассказывает, насколько трудными и необходимыми являются воспоминания. |
 |
Mark BenderskiAls passioniertem Pädagogen ist es Mark Benderski (geb. 1931) bis heute wichtig, der jungen Generation Werte wie Toleranz und Völkerfreundschaft zu vermitteln. Daher engagiert er sich in Köln im “Lern- und Gedenkort Jawne”, der an die Geschichte des einzigen jüdischen Gymnasiums in der Rhein-Ruhr-Region erinnert. |
Марк БендерскийПедагог по призванию Марк Бендерский (p. 1931) до сих пор считает важным прививать новому поколению такие ценности, как толерантность и дружба народов. Поэтому он принимает активное участие в работе кельнского „Учебного центра и мемориала Явне“, который напоминает об истории единственной еврейской гимназии в регионе Рейн-Рур. |
 |
Borys DenenburgBorys Denenburg (geb. 1924) berichtet, wie er als Sanitätssoldat der Roten Armee den Zweiten Weltkrieg erlebte, von Ausbildung, Kämpfen, Verwundungen und Auszeichnungen. Und er schildert, was ihm in Deutschland besonders wichtig ist: der von ihm geleitete Verein „Unser Heim“. Er bringt russische „Kriegsveteranen“ in der Jüdischen Gemeinde zusammen und versucht, die Geschichte der Überlebenden des Krieges und der Schoa wach zu halten. |
Борис ДененбургБорис Дененбург (р. 1924) рассказывает о том, что довелось ему, офицеру медицинской службы, испытать в период Второй мировой войны: о подготовке, боях, ранениях и наградах. Он также сообщает, что в Германии является для него особенно важным. Это – клуб „Наш дом“, руководителем которого он является. Борис Дененбург объединил в нем ветеранов войны из еврейской общины и старается хранить память об истории жизни выживших на войне и в Шоа. |
 |
Viktoria DymovskaiaViktoria Dymovskaia (geb. 1936) lebte viele Jahrzehnte in Leningrad, ab 1941 erlebte sie als kleines Kind die Blockade der Stadt durch deutsche Truppen. Sie schildert ihre Erinnerungen an diese Zeit und den Beginn des „friedlichen Lebens“ ab 1945. Schließlich berichtet sie von den Veränderungen durch den Zusammenbruch der Sowjetunion und einer erfolgreichen Integration in Deutschland. |
Виктория ДымовскаяВиктория Дымовская (р. 1936) жила несколько десятилетий в Ленинграде и, будучи ребенком, пережила блокаду города немецкими войсками, которая началась в 1941 году. Она делится своими воспоминаниями о том времени и о начале „мирной жизни“ в период после 1945 года. В завершение она рассказывает о переменах, вызванных распадом Советского Союза, и об успешной интеграции в Германии. |
 |
Leonid FishLeonid Fish (geb. 1923) stammt aus Oświęcim (Auschwitz). Als 1939 der Krieg ausbrach, drängte sein Vater die Familie zur lebensrettenden Flucht. 1941 musste die Familie erneut flüchten, diesmal von der Ukraine bis nach Usbekistan. Leonid Fish meldete sich dort zur Roten Armee. Er kämpfte u.a. in Stalingrad und erlebte den „Tag des Sieges“ in Berlin. In dem Interview erzählt er von seinem Leben in Polen, der Sowjetunion und in Deutschland. |
Леонид ФишЛеонид Фиш родился в 1923 г. в Освенциме (Аушвице). После начала войны в 1939 г. его семья по настоянию отца бежала, что спасло им жизнь. В 1941 г. семье пришлось еще раз бежать – на этот раз из Украины в Узбекистан. Там Леонид пошел добровольцем в армию. Он принимал участие в боях в Сталинграде и встретил день Победы в Берлине. В интервью он рассказывает о своей жизни в Польше, Советском Союзе и Германии. |
 |
Yakov FraykinYakov Fraykin (1920–2011) schildert den Weg vom Sohn eines jüdischen Handwerkers zu einem hochdekorierten Offizier der Roten Armee. Und er beschreibt seinen Weg als Soldat durch den Zweiten Weltkrieg, den er als einziger der Fraykins überlebte. Auch die Karriere nach 1945 und seine Familie, der Wechsel von Russland nach Deutschland und die Erinnerung an den Zweiten Weltkrieg heute sind Teil seines Berichts. |
Яков ФрайкинЯков Фрайкин (1920–2011) описывает свой жизненный путь: сын бедного еврейского мастерового стал офицером Красной армии, отмеченным высокими наградами. Он рассказывает также о том, как он прошел Вторую мировую войну, в которой выжил единственным из своей семьи. Военная карьера после 1945 г., семейная жизнь, переезд из России в Германию и воспоминания о войне являются также частью его повествования. |
 |
Michael GalperinMichael Galperin (geb. 1920) schildert, wie ihm der Beruf des Soldaten ermöglichte, der Armut seiner Kindheit zu entkommen. Und er erzählt, was ihm als Rotarmist im Zweiten Weltkrieg widerfuhr: von schweren Schlachten, dem Tod der Kameraden, dem glücklichen Überleben und eigenen Verletzungen. Er berichtet vom Antisemitismus in der Sowjetunion und von der Jüdischen Gemeinde in Deutschland. Und vom Leben im Land der früheren Kriegsgegner. |
Михаил ГальперинМихаил Гальперин (р. 1920) рассказывает о том, как военная профессия позволила ему выйти из нужды бедного детства, и что ему, офицеру Красной армии, выпало испытать во время Второй мировой войны: тяжелые бои, смерть сослуживцев, везение, позволившее выжить, и ранения. Он рассказывает об антисемитизме в Советском Союзе и о еврейской общине в Германии, а также о своей жизни в стране бывших противников военного времени. |
 |
Borys GorenshteynBorys Gorenshteyn (geb. 1937) entging im Zweiten Weltkrieg durch die Evakuierung dem Schicksal vieler seiner Verwandten: der Ermordung unter deutscher Besatzung. Er berichtet von der Flucht aus der Ukraine, der Unterbringung in Usbekistan und der Rückkehr. Er spricht von dem Arbeitsleben in der Sowjetunion, der Auswanderung und Integration in Deutschland. Und Borys Gorenshteyn erklärt, wie er durch das Gedenken an die Angehörigen zur Jüdischen Gemeinde fand. |
Борис ГоренштейнБорис Горенштейн (р. 1937) благодаря эвакуации в годы войны избежал участи многих своих родственников, которые были уничтожены во время немецкой оккупации. Он рассказывает о бегстве из Украины, жизни в Узбекистане и о возвращении на родину. В завершение речь идет о профессиональной деятельности в Советском Союзе, эмиграции и интеграции в Германии. Наряду с этим Борис Горенштейн объясняет, как его желание чтить память родных привело к установлению контакта с еврейской общиной. |
 |
Grete IonkisDie Literaturwissenschaftlerin Grete Ionkis (geb. 1937) erzählt von der lebenslangen Suche nach ihrem deutschen Vater. Sie berichtet über ihre Kindheit vor dem Zweiten Weltkrieg, die Evakuierung nach Kasachstan und das Aufwachsen in der vom Stalinismus geprägten Nachkriegszeit, ihre akademische Karriere zwischen Moskau, dem Fernen Osten und Moldawien und die Rolle, die Antisemitismus immer wieder in ihrem Leben spielte. |
Грета ИонкисЛитературовед Грета Ионкис (р. 1937) рассказывает о многолетнем поиске своего отца-немца. Она вспоминает о своем детстве до Второй мировой войны, эвакуации в Казахстан и о своей юности в послевоенное время, отмеченное сталинизмом, а также о научной карьере между Москвой, Дальним Востоком и Молдавией и о роли, которую в ее жизни вновь и вновь играл антисемитизм. |
 |
Leonid KazanovichLeonid Kazanovich (geb. 1931) berichtet über seine Eltern, die Evakuierung während des Krieges, seinen beruflichen Aufstieg nach 1945, die Familie und das Leben nach dem Zusammenbruch der Sowjetunion: zwischen Ukraine, Deutschland, Israel und den USA. Dabei kommt er mehrfach auf seine jüdische Herkunft zu sprechen: Wann war er mit Antisemitismus konfrontiert? Welche Rolle spielen Religion und Tradition? Was ist jüdische Identität für ihn heute? |
Леонид КазановичЛеонид Казанович (р. 1931) рассказывает о своих родителях и эвакуации во время войны, о своих профессиональных успехах после 1945 г., о семье и о жизни после распада Советского Союза – на Украине, в Германии, Израиле и США. При этом он часто обращается к своему еврейскому происхождению и вопросам: когда он сталкивался с антисемитизмом? Какую роль играют религия и традиции? Что значит еврейская идентичность для него сегодня? |
 |
Donia KhanisBis zu einer Million Frauen kämpften zwischen 1941 und 1945 in der Roten Armee. Eine von ihnen war Donia Khanis, die drei Jahre lang als Angehörige der Sperrballontruppe mithalf, Moskau gegen deutsche Flugzeuge zu schützen. In dem Interview spricht sie außerdem über ihr Aufwachsen in einer jüdischen Arbeiterfamilie, die Auswirkungen des Antisemitismus auf ihre berufliche Karriere und ihre Entscheidung, nach Deutschland auszuwandern. |
Доня ХанисДо одного миллиона женщин были солдатами Красной Армии в 1941–1945 гг. Одной из них была Доня Ханис, которая три года в составе аэростатных войск помогала защищать Москву от налетов немецкой авиации. В интервью она рассказывает также и о том, как она росла в еврейской рабочей семье, как сказался антисемитизм на ее профессиональной карьере и о своем решении эмигрировать в Германию. |
 |
Mariya Kislyuk„Ich war so stolz: Ich hatte Stalin gesehen! Ich wusste ja nicht, dass er so ein Despot war.” So erinnert sich Mariya Kislyuk (geb. 1931) an ein denkwürdiges Erlebnis in Moskau im Jahr 1946. In dem Interview erzählt sie anschaulich von glücklichen und traurigen Phasen ihres Lebens – zwischen Kasatin und Samarkand, Odessa und Düsseldorf. |
Мария Кислюк„Я так гордилась – я видела Сталина! Я же не знала, что он такой деспот“. Так запомнилось Марии Кислюк ( р. 1931) примечательное событие в Москве в 1946 г. В интервью она наглядно рассказывает о счастливых и печальных периодах в своей жизни – в Казатине и Самарканде, Одессе и Дюссельдорфе. |
 |
Berl KostinskiAls Berl (Boris) Kostinski (geb. 1920) im August 1941 schwer verletzt in deutsche Kriegsgefangenschaft geriet, gab er sich geistesgegenwärtig als der Sohn deutscher Eltern aus, um dem sicheren Tod, der ihm als jüdischem Rotarmist drohte, zu entgehen. Mit Mut und Glück überlebte er den Krieg in Deutschland – nach der Heimkehr in die Sowjetunion wurde er, wie viele andere überlebende Kriegsgefangene, als angeblicher Verräter erneut verfolgt. |
Берл КостинскийКогда Берл (Борис) Костинский (р. 1920) в августе 1941 г. попал тяжело раненым в немецкий плен, он, не растерявшись, назвал своих родителей немцами, чтобы избежать неминуемой смерти, которая грозила ему как еврею-красноармейцу. Благодаря большому мужеству и удаче он выжил во время войны в Германии. В Советском Союзе он, подобно многим другим выжившим военнопленным, был обвинен в предательстве и вновь подвергался гонениям. |
 |
Felix LipskiFelix Lipski (geb. 1938) war drei Jahre alt, als die Deutschen in seiner Heimatstadt Minsk ein Ghetto einrichteten. Mit fünf Jahren flüchtete er mit seiner Mutter zu den Partisanen, mit sechs Jahren erlebte er die Befreiung. Die Geschichte des jüdischen Widerstands in den Ghettos und den Wäldern Weißrusslands hat ihn bis heute nicht losgelassen. |
Феликс ЛипскийФеликсу Липскому (р. 1938) было три года, когда немцы создали в его родном городе Минске гетто. В пять лет он вместе со своей матерью совершил побег к партизанам и в возрасте шести лет встретил освобождение. История сопротивления евреев в гетто и белорусских лесах не покидает его до сегодняшнего дня. |
 |
Jewgenij MaiselDie Eltern von Jewgenij Maisel (geb. 1935) stammten aus dem jüdischen Bürgertum Osteuropas, in dem auf Bildung großer Wert gelegt wurde – eine Tradition, die sie auch in der Sowjetunion bewahrten. In dem Interview erzählt Jewgenij Maisel über seine Vorfahren und seine wissenschaftliche Karriere. Vor allem aber berichtet er über den Horror der Leningrader Blockade, die er als kleiner Junge miterleben musste. |
Евгений МайзельРодители Евгения Майзеля (р. 1935) происходили из еврейских буржуазных семей Восточной Европы, в которых ценилось образование. Эту традицию они сохранили и в Советском Союзе. В интервью Евгений Майзель рассказывает о своих предках и о своей научной карьере. Но прежде всего он описывает ужас ленинградской блокады, которую ему пришлось испытать на себе в детском возрасте. |
 |
Efim MinkinAls „Ritter des Ruhmesordens“ gehört Efim Minkin (geb. 1922) zu den am höchsten dekorierten Soldaten der Roten Armee, die im Zweiten Weltkrieg kämpften. Aber auch als Geologe hat er Bedeutendes geleistet und wichtige Beiträge zur Erforschung und Nutzbarmachung der Grundwasservorräte in der Sowjetunion vorgelegt. |
Ефим МинкинПолный кавалер ордена Славы Ефим Минкин (р. 1922) входит в число солдат, получивших высшие награды за участие в боях Второй мировой войны. Однако он достиг многого также и в качестве геолога и внес существенный вклад в исследовательскую работу по использованию запасов подземных вод. |
 |
Halina MolotkovaAls Kind einer jüdischen Familie schwebte Halina Molotkova (geb. 1936) im Zweiten Weltkrieg unter deutscher Besatzung in ständiger Todesgefahr. Nur mit Glück, dank weniger Helfer konnten sie, ihre Mutter und Geschwister in der Illegalität überleben. Halina Molotkova erzählt, was ihr widerfuhr – und von der Zeit danach: einem Leben, das von ihrer Begeisterung für Literatur und Theater geprägt war und auch heute in Deutschland noch ist. |
Галина МолотковаГалина Молоткова (р. 1936), маленькая девочка из еврейской семьи, оказалась в период Второй мировой войны на территории, оккупированной немецкими войсками, и постоянно находилась под угрозой смерти. Только благодаря удаче и помощи немногих людей ей, ее матери, брату и сестре удалось выжить. Галина Молоткова рассказывает о том, что выпало ей испытать, а также о последующем времени – о своей жизни, полной увлечения литературой и театром, которая продолжается сегодня и в Германии. |
 |
Vladimir MovshitsAls hochqualifizierter Ingenieur arbeitete Vladimir Movshits (geb. 1938) u.a. für das sowjetische Weltraumprogramm. Von seinem Vater erbte er das Interesse an Kunst und Kultur. In dem Interview berichtet er von beruflichen Erfolgen und Misserfolgen, seinen vielfältigen Hobbys und der Bedeutung des Judentums für seine Familie und ihn. |
Владимир МовшицБудучи высококвалифицированным инженером, Владимир Мовшиц (р. 1938) помимо прочего работал работал в области советской космической программы. От своего отца он унаследовал интерес к искусству и культуре. В интервью он рассказывает о своих профессиональных успехах и неудачах, разнообразных хобби и о том, что означает еврейство для него и его семьи. |
 |
Erwin NagyErwin Nagy (geb. 1930) berichtet über seine Eltern, überzeugte Kommunisten, die Mitte der 1930er-Jahre in die Mühlen des stalinistischen Terrors gerieten. Er schildert die jahrelangen Nachforschungen nach dem Schicksal des ermordeten Vaters und seine Abwendung von der kommunistischen Ideologie. Daneben erzählt er von seiner Kindheit in Japan, der Kriegszeit in Sibirien, Schikanen im Sowjetsystem und der neuen Rolle als Einwanderer in Deutschland. |
Эрвин НагиЭрвин Наги (р. 1930) рассказывает о своих родителях, убежденных коммунистах, которые в середине 1930-х гг. попали в жернова сталинского террора. Он описывает многолетний поиск свидетельств о судьбе казненного отца и своем разрыве с коммунистической идеологией. Наряду с этим он рассказывает о своем детстве в Японии, военном времени в Сибири, каверзах советской системы и о новой роли в качестве мигранта в Германии. |
 |
Isaak OlschanskiIsaak Olschanski (geb. 1928) hat nach seiner Übersiedlung nach Köln in der Jüdischen Gemeinde eine Bibliothek aufgebaut, die heute etwa 8 000 Bände in verschiedenen Sprachen umfasst und ein wichtiger Ort der Begegnung geworden ist. Wie in anderen Lebensphasen hat ihm seine Sprach- und Kommunikationsbegabung dabei geholfen. In dem Interview berichtet er anschaulich über seine Kindheit in Chisinau unter rumänischer und sowjetischer Herrschaft, Flucht und Evakuierung nach Mittelasien, das Leben in der Nachkriegs-Sowjetunion und die schwierigen Anfänge in Deutschland. |
Исаак ОльшанскийИсаак Ольшанский (р. 1928) после эмиграции в Кельн создал в еврейской общине библиотеку, которая содержит более 8000 книг на разных языках и стала важным местом для встреч. При этом, как и в другие периоды его жизни, ему помогли его талант к языкам и общительность. В интервью он красочно рассказывает о своем детстве в Кишиневе при румынской и советской власти, о бегстве и эвакуации в Среднюю Азию, о жизни в Советском Союзе после войны и о трудном первом времени в Германии. |
 |
Galyna PedahovskaGalyna Pedahovska (geb. 1936) musste wie viele Zuwanderer zunächst erleben, dass ihre Qualifikationen in Deutschland nicht gefragt waren. In dem Interview berichtet sie über ihre vielfältigen kulturellen Aktivitäten, aber auch über ihre außergewöhnliche Familiengeschichte: Ihre Mutter gehörte zu der Gruppe der Krim-Karäer, die seit Jahrhunderten eine spezielle Form des Judentums praktizieren. |
Галина ПедаховскаяГалине Педаховской (р. 1936), подобно многим другим мигрантам, пришлось сначала столкнуться с тем, что ее квалификация была не востребована в Германии. В интервью она рассказывает о своей разнообразной деятельности в области культуры, а также о необычной истории своей семьи: ее мать была из семьи крымских караимов, которые исповедуют особую форму иудаизма. |
 |
Tatiana PolotovskayaDie Blockade von Leningrad durch die deutsche Wehrmacht dauerte vom 8. September 1941 bis zum 27. Januar 1944. In diesen fast 900 Tagen starben rund eine Million Menschen, die meisten an Hunger und Kälte. Einer von ihnen war der Vater von Tatiana Polotovskaya (geb. 1930). In dem Interview schildert sie ebenso sachlich wie eindrücklich, wie sie gemeinsam mit ihrer Mutter die Blockade-Zeit überstand. |
Татьяна ПолотовскаяБлокада Ленинграда немецкой армией длилась c 8 сентября 1941 г. до 27 января 1944 г. За эти почти 900 дней погибло около миллиона людей, и большинство умерли от голода или замерзли. Одним из этих людей был отец Татьяны Полотовской (р. 1930). В интервью она сдержанно и в тоже время проникновенно рассказывает о том, как она вместе со своей матерью выжила во время блокады. |
 |
Vladimir PorudominskiVladimir Porudominski (geb. 1928) stellt seine Lebensgeschichte unter drei Leitmotive. Er erzählt vom Sohn gebildeter Eltern, der in der Sowjetunion Unterdrückung und Antisemitismus wahrnahm und sich innerlich vom Regime distanzierte. Er schildert, wie er nur durch Zufall der Schoa entging und die Geschichte der ermordeten Verwandten zu seinem Thema wurde. Und er berichtet von seinem Leben als Schriftsteller in Russland und Deutschland. |
Владимир ПорудоминскийВладимир Порудоминский (p. 1928) выделяет три лейтмотива в своей жизни. Он рассказывает, как он, сын из интеллигентной семьи, воспринимал репрессии и антисемитизм в Советском Союзе, и внутренне дистанцировался от режима. Он вспоминает о том, как благодаря счастливому случаю избежал Холокоста, и как история уничтоженных нацистами родных стала важной темой в его работе. В. Порудоминский описывает также свою жизнь писателя в России и Германии. |
 |
Yevgeniy PunskiyYevgeniy Punskiy (geb. 1927) erinnert an seine Verwandten, die in Litauen unter deutscher Besatzung ermordet wurden. Er spricht über den Vater, der ihn und seinen Bruder rettete, aber dann als Kriegsgefangener umkam. Schließlich geht er auf das Leben nach 1945 und „nach 1991“ ein: seine medizinische Karriere und seine Familie, die Übersiedlung nach Deutschland und sein Verhältnis zu jüdischen Traditionen. |
Евгений ПунскийЕвгений Пунский (р. 1927) вспоминает о своих родственниках, которые были уничтожены в Литве во время немецкой оккупации. Он рассказывает о своем отце, который спас двух своих сыновей, а сам позднее погиб в плену. В заключение Е. Пунский обращается к жизни после 1945 и 1991 гг. – к своей карьере врача и своей семье, к переселению в Германию и своему отношению к еврейским традициям. |
 |
Ninel RevniagaNinel Revniaga (geb. 1925) trägt einen Vornamen, der in den 1920er-Jahren sehr beliebt war – rückwärts gelesen ergibt er Lenin. Facettenreich erzählt Frau Revniaga vom Alltag in der Sowjetunion, der Liebe im Krieg und von dem neuen Leben, das sie seit 1995 in Deutschland kennengelernt hat. |
Нинель РевнягаНинель Ревняга (р. 1925) получила очень популярное в 1920-х годах имя – оно образовано путем обратного чтения фамилии Ленин. В своем многогранном рассказе она вспоминает о повседневной жизни в Советском Союзе, любви во время войны и о новой жизни, с которой она, начиная с 1995 г., познакомилась в Германии. |
 |
Alexandra RolovaAlexandra Rolova (geb. 1920) entwirft ein Leben in drei Teilen. Der erste Teil umfasst Kindheit und Jugend in Riga, der zweite beginnt mit der sowjetischen Besetzung Lettlands. Und der dritte Teil handelt vom Leben in Deutschland seit den 1990er-Jahren. Alexandra Rolova beschreibt den Weg vom Mädchen aus „gutem Hause“ zur anerkannten Wissenschaftlerin, erzählt von Weggefährten und Unterstützern – und wie sie immer wieder schwierigen Situationen entkam. |
Александра РоловаАлександра Ролова (р. 1920) рассказывает о жизни в трех частях. В первую часть входят детство и юность в Риге, вторая часть начинается советской оккупацией Латвии. В третьей части речь идет о жизни в Германии начиная с 1990-х гг. Александра Ролова описывает путь девочки из „хорошей семьи“ до известного ученого. И она рассказывает о тех, кто был с ней вместе и кто оказывал ей поддержку, а также о том, как ей удавалось вновь и вновь найти выход из трудного положения. |
 |
Bella SchneidermannBella Schneidermann (geb. 1935) beschreibt ihre Kindheitserinnerungen: das Aufwachsen in einer Lehrerfamilie, den Kriegsbeginn, das Leben in der Evakuierung, das Warten auf den im Krieg verschollenen Vater. Wichtig ist ihr auch die Geschichte ihres späteren Mannes, der 1941 vor den Mordaktionen der deutschen Truppen floh und untergetaucht im Besatzungsgebiet überlebte. Bella Schneidermann berichtet, wie sie trotz Widerständen nach dem Krieg als Chemikerin Karriere machte. Und sie spricht über die Gründe zur Auswanderung nach Deutschland, ihr Verhältnis zum Judentum und ihr ehrenamtliches Engagement. |
Белла ШнайдерманБелла Шнайдерман (Шнейдерман) (р. 1935) описывает свои детские воспоминания о том, как она росла в семье школьного учителя, о начале войны, о жизни в эвакуации и как она ждала возвращения отца, пропавшего без вести на войне. Важное место в ее рассказе занимает и история ее будущего мужа, который в 1941 г. бежал от „акций уничтожения“, проводимых немецкими войсками, и выжил, скрываясь на оккупированной территории. Белла Шнайдерман рассказывает, как она вопреки препонам сделала после войны профессиональную карьеру химика. Она также называет причины эмиграции в Германию и описывает свое отношение к еврейству и свою работу на общественных началах. |
 |
Haim SchulkinHaim Schulkin (geb. 1928) erzählt vom Aufwachsen in einer jüdischen Kolonie in der Ukraine – und wie diese im Krieg zerstört wurde. Er berichtet von der deutschen Besetzung, von Ghettoisierung, Zwangsarbeit und der Ermordung der Einwohner seines Heimatdorfes. Und er schildert, wie er fliehen und in der Illegalität überleben konnte. Schließlich geht es um die Nachkriegszeit, einen neuen Lebensabschnitt in Lettland und die Auswanderung nach Deutschland. |
Хаим ШулькинХаим Шулькин (р. 1928) рассказывает о том, как он вырос в еврейской колонии на Украине и как эта колония была уничтожена во время войны. Он повествует о немецкой оккупации и о геттоизации, принудительном труде и убийстве жителей его родной деревни. Он также вспоминает, как ему удалось бежать и, скрываясь, выжить. В заключение следует рассказ о послевоенном времени, новом периоде жизни в Латвии и эмиграции в Германию. |
 |
Julia und Moisey ShenkmanJulia Shenkman (geb. 1935) musste als kleines Mädchen den Horror der Leningrader Blockade erleben. In dem Interview berichten sie und ihr Mann Moisey Shenkman (geb. 1938) von ihren Erinnerungen an Kriegs- und Nachkriegszeit. Sie erzählen über die Geschichte ihrer Familien und ihr Leben in der Sowjetunion und in Deutschland. |
Юлия и Моисей ШенкманЮлия Шенкман (р. 1935) была маленькой девочкой, когда ей пришлось испытать ужасы Ленинградской блокады. В интервью она и ее муж Моисей Шенкман (год рождения: 1938) делятся своими воспоминаниями о военном и послевоенном времени. Они рассказывают историю своих семей и о жизни в Советском Союзе и Германии. |
 |
Borys SheynmanBorys Sheynman (1933–2011) entkam dem Völkermord an den Juden in der besetzten Sowjetunion. Er gehörte zu den wenigen, die die Ghettos und Lager überlebten. Er erinnert daran, was seine Familie erleiden musste, an den Tod seiner Mutter, den Einsatz der Großmutter für die Kinder und den eigenen Kampf gegen Hunger und Todesgefahr. Borys Sheynman berichtet von seinem Leben nach der Befreiung und der schwierigen Auswanderung nach Deutschland. |
Борис ШейнманБорис Шейнман (1933-2011) избежал геноцида еврейского населения на оккупированной территории Советского Союза. Он был одним из немногих выживших в гетто и лагерях, и вспоминает о страданиях, выпавших на долю его семьи, о смерти матери и о том, как бабушка пыталась спасти детей, а также о борьбе с голодом и смертью. Борис Шейнман рассказывает также о своей жизни после освобождения и о нелегкой эмиграции в Германию. |
 |
Elena ShtrumIm Zentrum von Elena Shtrums Lebensgeschichte steht das Schicksal der Eltern: des Vaters, der 1936 Opfer des stalinistischen Terrors wurde, und der Mutter, die als Ehefrau eines „Volksfeindes“ in die Verbannung musste. Elena Shtrum (geb. 1923) schildert, wie sie sich als Tochter von Verfolgten durchs Leben schlug, welche Schikanen sie erlebte und wer ihr Hilfe zuteilwerden ließ. Schließlich erzählt sie von einer lang erhofften Auswanderung, die nicht alle Erwartungen erfüllte. |
Елена ШтрумЦентральное место в истории жизни Елены Штрум занимает судьба ее родителей – отца, ставшего жертвой сталинского террора в 1936 г., и матери, которая была отправлена в ссылку как „жена врага народа“. Елена Штрум (р. 1923) описывает, как она, дочь репрессированных родителей, справлялась с жизненными проблемами, c какими притеснениями ей пришлось столкнуться, кто приходил к ней на помощь. В заключение она рассказывает о долгожданной эмиграции, в которой сбылись не все ожидания. |
 |
Mikhaylo ShukhmanMikhaylo Shukhman (geb. 1932) wuchs in einem von Not, Gewalt und Unterdrückung geprägten Umfeld auf. Nach dem deutschen Überfall auf die Sowjetunion wurde er mit den Eltern und Geschwistern ins Ghetto gesperrt. Er berichtet, wie er diese Zeit als Kind erlebte und schildert, wie es ihm und der Familie nach dem Krieg erging. Er geht auf das Problem des Antisemitismus ein und das Los des „jüdischen Volkes“, das ihn auch heute beschäftigt. |
Михайло ШухманМихайло Шухман (р. 1932) вырос в условиях нужды, насилия и гонений. После нападения Германии на Советский Союз его вместе с родителями, братом и сестрой бросили в гетто. Он рассказывает о том, как он воспринимал это время глазами ребенка, а также о собственной жизни и жизни своей семьи после войны. Он касается проблем антисемитизма и участи „еврейского народа“, которые волнуют его и сегодня. |
 |
Ida SlavinaIm Zentrum von Ida Slavinas Lebensgeschichte steht die Verfolgung der Eltern in der Stalin-Zeit. Sie berichtet vom Vater, der sich in den Dienst des Kommunismus stellte, vom Stalinismus abrückte und als „Volksfeind“ ermordet wurde. Und sie erzählt, wie sie als Kind von der Sowjetgesellschaft geprägt wurde – und wie schwer es war, den Weg aus der „Unfreiheit“ heraus zu finden. Schließlich spricht Ida Slavina (geb. 1921) von ihrem Einsatz für die Aufarbeitung der stalinistischen Verbrechen. |
Ида СлавинаЦентральное место в истории жизни Иды Славиной занимают репрессии по отношению к ее родителям в период сталинизма. Она рассказывает о судьбе отца, который сначала посвятил свою жизнь делу коммунизма, но в конечном счете отошел от сталинизма и был казнен как „враг народа“. Одновременно она описывает, каким большим было влияние советского общества на нее в детстве, и как трудно ей было порвать с режимом. В завершение Ида Славина (р. 1921) рассказывает о пути из „несвободы“ и о своей активной работе по освещению преступлений сталинизма. |
 |
Boris SmekhovDas Leben von Boris Smekhov (1911–2010) umspannt fast ein ganzes Jahrhundert. Geboren im vorrevolutionären Russland, war er als Wissenschaftler jahrzehntelang damit beschäftigt, die Entwicklung der Volkswirtschaft in der Sowjetunion zu optimieren. In dem Interview blickt er auf einige Phasen seines ereignisreichen Lebens zurück. |
Борис СмеховЖизнь Бориса Смехова (1911–2010) – длиной почти целый век. Рожденный в дореволюционной России, он, став ученым, десятилетиями разрабатывал модели оптимизации народного хозяйства Советского Союза. В интервью он обращается к некоторым периодам своей наполненной событиями жизни. |
 |
Zhozef TrostanovskijSeit vielen Jahren dokumentiert der Historiker und Soziologe Zhozef Trostanovskij (geb. 1931) Lebensgeschichten von Holocaustüberlebenden. In dem Interview berichtet er über sein Projekt “Überlebende der Katastrophe”. Ausführlich spricht er auch über seine eigene Biografie, die in vielerlei Hinsicht mit der sowjetischen Geschichte verknüpft ist, und über die Gründe, warum er 1996 die Ukraine verlassen hat. |
Жозеф ТростановскийИсторик и социолог Жозеф Тростановский (р. 1931) уже в течение многих лет занимается документацией биографий людей, выживших в Холокосте. В интервью он рассказывает о своем проекте „Пережившие катастрофу“ и подробно описывает и свою биографию, которая во многих отношениях тесно связана с историей Советского Союза, и называет причины, по которым он в 1996 г. эмигрировал из Украины в Германию. |
 |
Borys TsargorodskiyBorys Tsargorodskiy (geb. 1936) erzählt vom sowjetischen Arbeitsleben, von den Veränderungen nach dem Zusammenbruch der UdSSR, der schwierigen Entscheidung für die Auswanderung und seiner Ankunft in Deutschland. Am Anfang steht der Bericht über seine Familie, die im Zweiten Weltkrieg in der Evakuierung überlebte. Und die Geschichte seines Onkels, der dem Massenmord entkam, als Partisan gegen die Besatzer kämpfte und dennoch ein Opfer des Sowjetregimes wurde. |
Борис ЦаргородскийБорис Царгородский (р. 1936) рассказывает о трудовой жизни в Советском Союзе, переменах после распада СССР, нелегком решении уехать в эмиграцию и о времени после приезда в Германию. В начале следует рассказ о его семье, которая выжила в период Второй мировой войны в эвакуации, а также история его дяди, который избежал смерти во время массового уничтожения, стал партизаном, воевал против оккупантов и тем не менее стал жертвой советского режима. |
 |
Yeva Viknyanska„Meine Eltern waren Chassiden, das hat noch Bestand.“ So charakterisiert Yeva Vyknyanska (geb. 1936) ihre Verbundenheit mit der jüdischen Tradition, die sie – aufgewachsen in der atheistischen Sowjetunion – nur zu Hause kennenlernen konnte. In dem Interview erzählt sie über die Geschichte ihrer Vorfahren, die Brazlawer Chassiden waren, das Schicksal ihrer Familie während des Zweiten Weltkriegs und das Leben in der Nachkriegs-Ukraine. |
Ева Викнянская„Мои родители были хасиды, это так и продолжается“. Так характеризует Ева Викнянская (р. 1936) свою тесную связь с еврейскими традициями, с которыми она – выросшая в атеистическом Советском Союзе – могла познакомиться только дома. В интервью она рассказывает о своих предках, Брацлавских хасидах, и о судьбе своей семьи в годы Второй мировой войны, а также о жизни в послевоенной Украине. |
 |
Maria VinogradovaMaria Vinogradova (geb. 1929) konnte nach Kriegsausbruch mit ihrer Familie aus Kiew vor den deutschen Truppen fliehen. Als ihre Mutter auf dem Weg nach Sibirien 1942 schwer erkrankte und später starb, kamen sie und ihr jüngerer Bruder in ein Waisenhaus in Kasachstan. In dem Interview berichtet sie über das schwere Leben als Kriegswaise, das sie mit viel Tatkraft und Optimismus gemeistert hat. |
Мария ВиноградоваМарии Виноградовой (р. 1929) и ее семье удалось в начале войны бежать из Киева до входа немецких войск. Когда ее мать в 1942 г. в пути в Сибирь тяжело заболела, Мая и ее младший брат оказались в детском доме в Казахстане. В интервью она рассказывает о своей тяжелой жизни сироты в годы войны и о том, как она справилась с трудностями благодаря энергичному характеру и оптимизму. |
 |
Kateryna ZaporozhchukKateryna Zaporozhchuk (geb. 1922) hat ihre ganze Familie im Holocaust verloren. In dem Interview beschreibt sie die Entrechtung, Verfolgung und Ermordung der Juden von Uman. Sie erzählt, wie sie Ghetto und Lager überlebte und als Partisanin und Sanitäterin zur Niederlage von Nazi-Deutschland beitrug – und wie sie sich nach dem Krieg mühsam ein neues Leben aufgebaut hat. |
Катерина ЗапорожчукКатерина Запорожчук (р. 1922) потеряла всю свою семью во время Холокоста. В интервью она описывает дискриминацию, преследование и уничтожение евреев Умани. Она рассказывает, как ей удалось выжить в гетто и лагере и как она, будучи партизанкой и санитаркой, внесла свой вклад в победу над фашистской Германией, и о том, как ей было трудно после войны начать новую жизнь. |
 |
Nadia ZilbermanNadia (Nadeshda) Zilberman (geb. 1914) erzählt, wie sie 1941 in Odessa den Überfall auf die Sowjetunion erlebte, welche Folgen die Schoa für ihre Familie hatte und wie sie es schaffte zu überleben. Sie erklärt, warum sie in hohem Alter noch ihre Heimat verlassen hat, und schildert ihre Haltung zu Deutschland und zum jüdischen Glauben. |
Надежда ЗильберманНадежда Зильберман (р. 1914) рассказывает о том, как она в 1941 г. в Одессе встретила нападение Германии на Советский Союз, а также о последствиях Катастрофы еврейского народа для ее семьи и о том, как ей удалось выжить. Она объясняет, почему она в преклонном возрасте покинула родину, и описывает свое отношение к Германии и иудаизму. |